Окказионализмы

Окказионализмы.

Наиболее продуктивные словообразовательные типы. 

В системе словообразования в разные периоды жизни языка словообразовательные типы, да и способы тоже, приобретают разную степень активности. Образование слов по ранее продук­тивным моделям может по ряду причин затухать, и, наоборот, в активный словообразовательный процесс могут вовлекаться не­продуктивные в прошлом модели. Причинами таких смещений акцентов являются либо потребности самого языка — недостаточность или избыточность тех или иных образований, либо опреде­ленный социальный заказ, наконец, просто языковая мода, когда под одну, полюбившуюся модель подгоняются разрозненные и часто неоправданные словообразовательными принципами формы. Например, при развитии техники, технологий, производ­ства возникает необходимость в новых наименованиях, которые и создаются по типу имеющихся в языке, только значительно рас­ширяется круг образованных таким образом слов. При усилении аналитических методов освоения новых фактов действительности увеличивается тяга к абстрактным именам, и, следовательно, осо­бенно востребованными оказываются модели, по образцу которых создаются абстрактные существительные с набором характерных для них суффиксов. Например, суффикс -ость, свойственный аб­страктным именам, применяется при создании отвлеченных имен существительных от корней, прежде недопускавших подобные образования: русскость, советскость, детскость. Или, например, введение новой бытовой техники приводит к образованию необыч­ных глаголов, поскольку этой техникой в быту надо управлять, т.е. производить определенные действия. В таком случае известные словообразовательные глагольные модели выручают: пылесос — пы­лесосить; ксерокс — отксерить. Образуются глаголы и от других классов слов, например от терминов с узкоспециальным значени­ем, прежде применявшимся по отношению к западной действительности. В частности, слово лобби (англ, lobby — кулуары) оз­начало «системы контор и агентов монополий, различных органи­заций при законодательных органах США, оказывающих давление на законодателей и чиновников». Приспособленное к русской по­литико-административной системе, слово оказалось способным образовать «русские» глаголы: лоббировать, пролоббировать (и не только глаголы: лоббизм, лоббист).

Среди словообразовательных новообразований обычно выде­ляют три типа (Миськевич Г.И. К вопросу о норме в словообразовании // Грамматика и нор­ма. М., 1977.): неологизмы, потенциальные слова и окказиона­лизмы.

Неологизмы приобретают характеристику общественно узако­ненных номинаций и, появившись в определенный период, посто­янно воспроизводятся и в конце концов принимаются языковой традицией.

Потенциальные слова — это нетрадиционные слова, незакреп­ленные в языке, но возможные слова, появление которых объяс­няется потребностью в соответствующем наименовании. Так возникло, например, слово луноход, когда реально возникла соответствующая ситуация, готовая модель для осуществления этой потенции уже существовала в языке (землеход). Придет время, по­явятся слова марсоход, венероход. Но пока они находятся в потен­ции языка, поскольку реально потребность в таких наименованиях не наступила.

Окказиональные слова

Окказиональные слова — это индивидуальные авторские обра­зования, существующие лишь в том контексте, в котором они по­явились. Они всегда создаются непосредственно в тексте, а не вос­производятся как готовые единицы. Они даже потенциально в язы­ке не присутствуют, системной, языковой и общественной потреб­ности в них нет, но творчески создаются они по имеющимся в языке моделям.

Речевая деятельность нашего современника, стимулируемая но­выми социально-политическими процессами в стране, все более и более становится проявлением общего, повышенной степени эмоци­онально-волевого состояния общества. Поэтому обращение к оце­ночным речевым средствам в какой-то мере удовлетворяет по­требностям в ярком, эффективном и эффектном словоупотреблении. Активная жизненная позиция неизбежно стремится выразиться в действенном слове. В наибольшей степени это наблюдается при индивидуально-творческом подходе к словообразованию. Речь идет об единичном, неузуальном образовании слов, которое является своего рода реализацией возможностей языка. Окказионализмы (от лат. occasionalis — случайный) возникают под влиянием контекста при особом коммуникативном задании, они специально «придумы­ваются». Повышенная выразительность окказионализмов обеспечи­вается их необычностью на фоне нормативных канонических об­разований. Окказиональное словотворчество обнаруживается на всех уровнях языковой системы, но более всего в области лексики и словообразования. В современной речевой практике, особенно в непринужденном разговорном стиле общения, в буквальном смыс­ле ощущается настроенность на изобретательство, на поиск «не­виданного» (В.Г. Костомаров) в словопроизводстве: бывшевики, волчеризация, прихватизация; мафиократия, мэриози (мэр + мафи­ози); наспартачить (от назв. футбольного клуба «Спартак»; Новая газета, 2000, 7—13 февр.); макокрасочные изделия (о перевозке опиума в банках из-под мастики (Коммерсант, 2000, 10 мая); поностальгировать (М. Арбатова). Часто окказионализмы создают­ся ради игры слова, оригинальничания, такие образования всегда оценочны (спонсорье, нью-воришки, спё'рбанк), представляют собой иронизирующие перифразы (Двухтруппный МХАТ два раза обмы­вал свое одно на всех столетие. — АиФ, 1998, № 47; Семнадцать мгновений СПИД-Жуана. — СПб. Вед., 1997, 12 июля; С. Михал­ков — заслуженный гимнюк Сов. Союза — А. Кончаловский); Вот морякам, допустим, помогает не слишком тонуть святой угодник Николай, а студиозам — святая мученица Татьяна (Нез. газета, 2001, 9 февр.).

Окказиональные новообразования привлекают своей нестандарт­ностью, неожиданностью, оригинальностью. Одноразовость окказионального слова противопоставлена воспроизводимости канони­ческого слова. Окказиональное слово всегда творимо непосредст­венно и ради определенного контекста. Оно не претендует на по­вторное воспроизведение и всегда привязано к случаю. Публицисты, художники слова всегда прибегали к приемам словотворчества. Но это было настолько индивидуально, контекстуально и эпизодично, что никак не может быть сопоставимо с массовостью явления в со­временной практике печати. Создается впечатление, что современ­ные журналисты в буквальном смысле соревнуются друг с другом в словесном изобретательстве. По многим окказиональным наимено­ваниям можно, например, проследить всю историю болезни нашего общества: гарнизоно-косильщики — призывники, уклоняющиеся от службы в армии; фальшивонапитчит — изготовители некачествен­ных спиртных напитков; фальшивозвонильщики — предупреждающие о мнимых террористических актах и др.

Среди абстрактных имен много окказиональных: свободность, рисковость (новая степень свободности, рисковость ходов. — М. Арбатова), общажность (В. Маканин). Например: Меня он достанет бездом­ностью: не самой по себе моей вечной общажностью, а тем, что я об общаге умолчу (В. Маканин. Андеграунд); ...Внутренняя жизнь человека — это некая, как говорят философы, сплошность, некое единство, образующееся вокруг нашего «я», стержень нашей личности (А. Мень. Радостная весть).

Особенно щедрым оказалось современное словотворчество на базе собственных имен — создаются абстрактные имена, названия процессов и качеств, обозначения лиц и т.д. Имена политических и государственных деятелей становятся материалом для словопро­изводства. Суффиксы, приставки — все идет в ход: горбомания (вариант горбимания), горболюбие, горбономика (сегмент слова эко­номика); гайдарономика, гайдаризация, обгайдарить; ельцинизм, про­ельцинский, ельцинофобия, ельциноиды, борисоборчество; зюгановщи-на, зюгановцы; чубайсизация, чубаучер; андроповка, мавродики, жи­риновцы, руцкисты, баркашовцы и др. Некоторые примеры: Разгай-дарствление экономики (Итоги, 1998, № 43); На ОРТ к приходу ком­мунистов уже готовы: их «Русский проект» и «Старые песни о глав­ном» прекрасно лягут в концепцию зюг-ТВ (МК, 1999, № 93); Чубай­сизация затронула всех (КП, 1997, № 104); Зюганизация всей страны (МК, 1998, № 95); Как живется на Зюганщине? (КП, 1998, № 82); Доживем ли до Зюгашвили? (МК, 1998, № 138); В Белом доме варят дешевую «Маслюковку» (МК, 1998, № 86).

Образования от собственных имен редко звучат нейтрально (ср., например, стилистические качества слов сталинщина и сталинизм). Они всегда оценочны, «насыщены» отношением к обозначаемому имени. Причем оценки могут быть разными и зависят от того, кто создает слова — сторонники или противники именуемого. Но в большей своей части оценки все-таки отрицательные, часто с ироническим подтекстом, даже с насмешкой. При создании таких слов в ряде случаев проявляется незаурядное остроумие, как, на­пример, в слове чубаучер (Чубайс + ваучер).

Интерес к ситуативным неологизмам (окказионализмам) объяс­няется довольно просто и связан с особенностью переживаемого постсоветским обществом момента. Это словотворчество помогает разрушить известные стереотипы в жизни, поведении, во взглядах на политические события времени, помогает выразить эмоциональную оценку происходящего. Окказионализмы, как правило, злободневны, остры, подчас злы и откровенны. Это способ обнародовать свое мне­ние, отношение, в каком-то смысле даже снять внутреннее напряже­ние. Одновременно это и объяснение долгожданной раскрепощен­ности нашего современника. Активное словотворчество может от­части объяснить и желание освободиться от всяческих ограничений. Наконец, характерные для времени окказионализмы свидетельству­ют о существенных сдвигах в общественном сознании.